Вопрос: Накануне в Тегеране объявили о запуске на полную мощность завода по производству роторов для центрифуг по обогащению урана. Как мы воспринимаем этот сигнал Тегерана и не беспокоит ли это нас в контексте реализации СВПД?

Ответ: Вы знаете, я не в курсе тех деталей, потому что в Москве нахожусь. Но в любом случае во всех наших контактах с иранскими представителями на самых различных уровнях мы убедительно просим их придерживаться обязательств по СВПД. До этого никаких претензий к ним не было, и это неоднократно фиксировало МАГАТЭ.

Я надеюсь, что до тех пор, пока Иран будет привержен СВПД, все те страны, которые продолжают работать на этом направлении, я имею в виду три европейские государства - Великобританию, ФРГ, Францию, Китай и Россию, будут совместными усилиями вести поиск таких решений, которые бы помогли принести Ирану те экономические выгоды, которые он ожидал и ожидает.

Еще раз. Это иранское решение, но мы очень надеемся, что они продолжат оставаться приверженными своим обязательствам.

Вопрос: По вашим ощущениям, в политическом истэблишменте Ирана есть консенсус по вопросу сохранения СВПД или выход США из соглашения усилил позиции консерваторов, выступавших против этой сделки?

Ответ: Не секрет, что консенсуса в иранском обществе и политической элите по этому вопросу не было никогда. Даже на пике эйфории, когда подписали это соглашение, и оно вступило в силу, все равно были такие политические силы в Иране, которые не скрывали своего негативного к нему отношения. Такие силы были в военных кругах, в Меджлисе (парламенте Ирана – ИФ), потому что они с самого начала говорили о том, что доверять американцам нельзя.

Тем не менее, ослабление санкционного режима позволило иранцам наладить более активные экономические связи, в первую очередь со странами Европы. Однако сейчас, когда американцы вышли из СВПД и давят на своих союзников и не только, естественно позиции оппонентов СВПД в Иране заметно укрепились.

Еще раз хотел бы подчеркнуть, что никаких претензий к Ирану в плане соблюдения СВПД до сих пор не было – это фиксировалось МАГАТЭ. А наши пожелания в этом контексте остаются известными.

Вопрос: Намерены ли мы сохранить и расширить сотрудничество с Ираном в ключевых секторах – в энергетике, в нефтяной сфере -в условиях восстановления антииранских санкций США? И какое настроение у наших компаний в этой связи?

Ответ:  Прежде всего, хотел бы подчеркнуть, что мы никогда не признавали законными односторонние санкции. Это общеизвестный факт, всем это хорошо известно.

Естественно, мы с озабоченностью наблюдаем за процессом постепенной имплементации этих санкций. Мы наблюдаем с озабоченностью за тем, как крупные европейские компании покидают Иран, потому что они боятся попасть под рестрикции.

Естественно, мы сейчас тоже должны внимательно продумать, как эти санкции могут сказаться на тех российских экономических операторах, которые осуществляют или будут осуществлять свою экономическую деятельность в Иране. Причем это взаимовыгодное сотрудничество.

Я имею в виду и наш "Росатом", который давно и очень успешно работает на иранском рынке - мы сейчас полным ходом ведем работу по сооружению второй очереди Бушерской атомной электростанции. Это и "Технопромэкспорт", у которого проект по сооружению ТЭС "Сирик" в провинции Хормозган, и "РЖД", которая ведет проект по электрификации железной дороги Гармсар-Инче Бурун, и российские нефтегазовые компании, которые имеют свой интерес. В первую очередь речь идет о компании "Зарубежнефть", которая подписала контракт с иранской стороной.

Естественно, нас это заботит, беспокоит, но мы полны решимости, продумать пути, которые каким-то образом обезопасят интересы наших компаний.

Вопрос: Американские рестрикции ставят под угрозу дальнейшую реализацию российско-иранской сделки нефть в обмен на товары?

Ответ:  Я хочу сказать, что в принципе надо продумать все аспекты, все сферы нашего сотрудничества с Ираном, чего бы они касались. Все сферы нашего экономического сотрудничества, в принципе, теоретически могут находиться под ударом.

Вопрос: В нынешней ситуации мы можем форсировать переход на расчеты в нацвалютах, чтобы снизить или полностью нивелировать зависимость от доллара в расчетах с иранцами?

Ответ: Мы ведем активную работу на этом направлении. Об этом, в частности, речь шла на состоявшихся 5 июля в Тегеране переговорах между представителями руководства Центральных банков России и Ирана, в которых принимали участие и представители различных банков, банковских структур двух стран. В общем-то работа над этим ведется давно, и она будет продолжаться. Мы очень надеемся, что стабильность наконец-то восстановится на иранском валютном рынке. До этого ситуация была достаточно нестабильной.

Вопрос: Можно ли ожидать, что уже в обозримом будущем будет какая-то серьезная подвижка в этом направлении?

Ответ: Мы работаем. Соответствующие структуры Российской Федерации и Исламской республики Иран работают на этом направлении. Когда будут результаты, сказать пока сложно.

Вопрос: Израильские и некоторые западные СМИ утверждали, что между нами и иранцами "пробежала кошка" в связи с тем, Москва по просьбе израильтян и американцев и израильтяне убеждает Тегеран вывести иранские и проираснкие силы с юга Сирии и в целом из этой страны. Мы действительно ведем такой разговор с иранцами?

Ответ: Вы знаете, я хотел бы огорчить этих людей, которые утверждают, что между Россией и Ираном пробежала кошка. Никакая кошка не пробежала - ни черная, ни белая, никакая. У нас с Ираном очень тесное взаимодействие в том, что касается общей борьбы с террористами. Мы с Ираном активно взаимодействуем и на земле, и на политическом треке как в двустороннем, так и в трехстороннем формате с участием наших турецких партнеров. В частности, 31 июля намечена очередная встреча стран-гарантов в астанинском формате. А что касается иранского военного присутствия в Сирии, то мы неоднократно говорили, что оно является законным, так же как и военное присутствие РФ. Потому что наше и иранское военное присутствие осуществляется по просьбе законного правительства Сирийской Арабской республики. Все остальные военные присутствия на территории Сирии являются незаконными.

Другое дело, конечно, мы в рамках имеющихся у нас возможностей делаем все, чтобы не допустить какой-то конфронтации между Ираном и Израилем на сирийской территории с учетом того, что Израиль там каким-то образом присутствует, и Иран там присутствует, то есть какие -то проиранские формирования. Ни в коем случае этого нельзя допускать. И мы прилагаем максимум усилий для этого.

Вопрос: То есть мы не ведем с Тегераном разговоров о выводе из Сирии иранских и проиранских сил?

Ответ: А как мы можем вести такой разговор? Его может вести только правительство Башара Асада. Правительство Сирии должно решать этот вопрос, а не мы.