Вопрос: Как Вы оцениваете нынешнее состояние отношений между Россией и Японией?

Ответ: В той или иной степени я занимаюсь проблемами российско-японских отношений уже в течение более 10-ти лет. В последние пять лет мне довелось непосредственно принимать участие практически во всех наших политических контактах, в том числе самого высокого уровня. Если рассматривать то, что сделано за эти 10 лет на фоне развития российско-японских отношений за последние 50 лет, то, конечно, налицо значительное продвижение вперед. В результате наши отношения вышли на самый высокий уровень за всю свою историю. Такая оценка, в общем, нам не кажется преувеличенной, и она верна, если говорить об объективной ситуации в наших отношениях в историческом контексте. Это стало возможным в силу действия целого ряда факторов. В первую очередь, изменилась обстановка в мире и в России, сформировалась принципиально новая глобальная ситуация. Это всё создало условия для развития наших отношений, и я бы сказал, что мы этим сумели воспользоваться. При этом несомненно, что достигнутые результаты стали возможными благодаря значительным усилиям обеих наших стран, которые прилагались в последние годы. Это капитал, который мы накопили и который может быть использован, востребован. Конечно, важно, как мы распорядимся этим капиталом, сумеем ли его сохранить. В принципе, наверное, просто сохранение позитива - это уже само по себе большое достижение. Но лучше активно использовать этот капитал, чтобы он приносил дивиденды.

Теперь об оценке текущего момента, нынешней стадии российско-японских отношений. Должен сказать, что здесь я, скорее, пессимист и на причинах этого хотел бы остановиться несколько подробнее.

У наших стран есть проблема, которая их разделяет: это проблема пограничного размежевания. Мы хорошо знаем японскую позицию по этой проблеме и никогда на протяжении последних лет не считали, что она радикально менялась. Известна и ваша соответствующая мотивировка этой позиции. У нас есть своя позиция на этот счёт, есть определённая юридическая база под этой позицией. И мы, и вы прекрасно знаем аргументацию друг друга. Сложность для дипломатов - и японских, и российских - состоит в том, что в условиях диаметрально противоположных позиций по одному вопросу надо найти способ, как сближать наши страны, поддерживать хорошие отношения. При этом и мы, и наши японские коллеги считали, что именно такой подход должен создавать атмосферу, в которой, возможно, в будущем найдется решение территориальной проблемы. Именно так мы с нашими японскими коллегами на протяжении последних лет строили работу. Мы научились понимать друг друга, разговаривать в профессионально-хорошем кооперационном ключе.

При этом я вам должен сказать совершенно честно и прямо, что в японской переговорной команде я не знаю ни одного человека, который изменял бы принципиальной японской позиции. В то же время, мы чувствовали доброжелательный настрой, желание разговаривать и искать пути решения этой сложной проблемы. Да, мы не сумели найти этого решения, поскольку позиции сторон остаются противоположными. Но важно то, что шла работа, причём в хорошей доброжелательной атмосфере.

Однако, начиная где-то с лета прошлого года, ситуация в наших отношениях начала нас разочаровывать. Во-первых, наступила пауза. Сначала мы с пониманием отнеслись к этому, поскольку новая администрация была занята внутренними проблемами. Но пауза затянулась почти на полгода, контакты как бы приостановились. Я не хочу сказать, что у нас ухудшились отношения. Наработанный капитал остался. Но одновременно мы видели, что интерес с японской стороны к продолжению того курса, который проводился ранее, как бы исчез. На этом фоне начались какие-то, на мой взгляд, странные события в японском министерстве иностранных дел. Прошу меня правильно понять. Я не хочу вмешиваться в ваши дела. Я говорю об этом только в той степени, в какой это затрагивает наши двусторонние отношения. Конечно, мы заметили, что перестановки коснулись, в первую очередь, той группы людей, с которой мы давно и достаточно конструктивно поддерживали отношения. Кого-то наказали, кого-то уволили. В итоге у вас разгорелась внутренняя дискуссия по отношениям с Россией. Мы, естественно, пытались понять, чем же мотивированы такие действия, какие последствия это может иметь для наших дальнейших переговоров, для отношений в целом.

Затем на этом фоне последовали заявления со стороны господина Дз.Коидзуми и потом уже министров иностранных дел - госпожи М.Танака и затем госпожи Ё.Кавагути - о том, что Япония все-таки хочет развивать отношения с Россией. Я присутствовал на беседе И.С.Иванова с Премьер-министром Дз.Коидзуми, который сказал очень хорошие слова о преемственности в позиции японского правительства в отношении России. Мы сравнивали эти заявления с тем, что происходит в Министерстве иностранных дел Японии, и, я думаю, вы согласитесь, что налицо некоторое противоречие.

Есть и другие настораживающие элементы. Во-первых, это, на наш взгляд, ухудшение общей атмосферы в отношениях, например, попытки на основе абсолютно надуманных историй сфабриковать какие-то шпионские дела. Появляются некоторые признаки ужесточения позиции Токио в сфере торгово-экономических связей с Россией. Всё это за период менее одного года привело к появлению в наших отношениях значительной неопределённости.

Поэтому, если говорить о перспективах, то я бы сейчас очень осторожно оценивал возможность движения вперед.