Вопрос: Как Вы могли бы прокомментировать завершающуюся 31 июля в Великобритании открытую часть «публичного расследования» по «делу А.Литвиненко» и отказ Д.Ковтуна дать показания по видеосвязи из России?

Ответ: Как известно, в 2014 году судебные власти Великобритании приостановили коронерское расследование обстоятельств смерти А.Литвиненко, в котором Следственный комитет Российской Федерации имеет статус «заинтересованной стороны». При этом СК России оказывал активное содействие британскому расследованию вплоть до июля 2014 г., когда было объявлено о начале т.н. «публичного расследования». В августе 2014 г. Следственный комитет был вынужден отказаться от участия в «публичном расследовании». Связано это исключительно с тем, что оно, вопреки своему названию, не является транспарентным ни для российской стороны, ни для общественности. Соответственно, имелись серьезные опасения в связи с его возможной политизацией. В итоге наши опасения полностью оправдались. Заседания открытой части «публичного расследования», проходившие с января по март с.г. и возобновившиеся на прошлой неделе, изобиловали ссылками на «секретность», всевозможными инсинуациями и откровенной предвзятостью, в частности, по отношению к свидетелям, выступавшим с показаниями, не совпадающими с «генеральной линией» обвинения.

Невозможность дачи показаний Д.Ковтуном британскому суду в рамках нынешнего процесса по видеосвязи связана с тем, что такой допрос противоречил бы действующим между Россией и Великобританией международным договорам в области правовой помощи и полицейского сотрудничества, а также российскому уголовно-процессуальному законодательству. Компетентные российские ведомства заблаговременно уведомили об этом аппарат «публичного расследования». Проигнорировав данную аргументацию и диктуя «свои правила», британская сторона все же произвела включение сеанса видеоконференцсвязи, а затем поспешила безосновательно обвинить российские органы в том, что они почему-то не решили заранее вопрос об освобождении Д.Ковтуна от обязанности неразглашения данных российского следствия для целей упомянутой видеоконференции, тогда как последняя не должна была проводиться в принципе. Подобное пренебрежение нормами международного права и российского законодательства британское «публичное расследование» демонстрирует не впервые: как стало известно в ходе слушаний, его аппарат с целью наведения справок неоднократно контактировал по средствам связи с потенциальными свидетелями, находящимися в Российской Федерации, не ставя предварительно в известность российские власти. Тем самым было допущено распространение исполнительной юрисдикции иностранного государства на территорию России без ее согласия, нарушение ее суверенитета и основополагающего международного принципа - невмешательства во внутренние дела. Кстати, такие же правовые нормы действуют и в Великобритании: с находящимися на ее территории свидетелями не допускается устанавливать прямой контакт по средствам связи без предварительного информирования британских правоохранительных органов.

Более того, председательствующий судья на днях принял решение опубликовать конфиденциальную переписку с юристами, представляющими СК России в приостановленном коронерском расследовании.

Подобная избирательность организаторов «публичного расследования» и их упорное нежелание под любыми предлогами профессионально воспринимать обоснование российских компетентных органов является очередным доказательством того, что британская сторона не собирается сворачивать со своего курса на политизацию всего процесса и произвольную интерпретацию фактических обстоятельств «дела А.Литвиненко». Дальнейшие слушания с неизвестным составом участников будут проходить за закрытыми дверями, что, очевидно, призвано обеспечить нужные обвинению результаты.

 

31 июля 2015 года