Вопрос: Вы курируете регион, который всегда занимал особое место в российской внешней политике. Можно ли сказать, что сейчас на фоне обострения отношений с Западом диалог со странами Азии будет только укрепляться?

Ответ: Азиатский вектор в российской внешней политике – направление стратегическое, самодостаточное, ни в коей мере не конъюнктурное. На Западе пытаются подавать дело так, будто Россия вынужденно смотрит в сторону Азии из‑за чинимых нам препятствий в США и Европе. Но это, как у них говорят, wishful thinking – принятие желаемого за действительное. 

Наш интерес к региону объективен, равно как и стремление азиатских партнеров к сотрудничеству с Россией. Поэтому отношения стабильно и устойчиво укрепляются, динамика взаимодействия нарастает, повестка дня расширяется. Те, кто так или иначе глубоко занимаются Азией, хорошо это знают.

Вопрос: Министр иностранных дел России С.В.Лавров заявил, что Запад всерьез рассматривает возможность размещения в Японии инфраструктуры НАТО вслед за открытием в стране представительства альянса. Как Москва оценивает риски эскалации в регионе АТР при реализации соответствующих устремлений? Какие меры будет предпринимать наша страна для снижения этих рисков?

Ответ: Как известно, планы открытия представительства НАТО в Токио сейчас пока поставлены на «паузу» из-за проблем внутри самого блока.

Попытки создания комфортной для Североатлантического альянса среды в Азии продолжают предприниматься через его локальных союзников. Это, прежде всего, Япония, Республика Корея и Австралия, которые с готовностью передают под нужды «натовского крыла» имеющуюся у них военную инфраструктуру. Подтверждением тому служит регулярное задействование их территорий для переброски в регион не только военно-морского, но и ударного военно-воздушного потенциала членов блока. Помимо уже давно обосновавшихся здесь США, в азиатский дом «тащат» Германию, Великобританию, Францию, Италию, Нидерланды, Канаду.

Параллельно ведется работа по формированию правовых основ обеспечения натовского присутствия – в стиле договоренностей о взаимном доступе для вооруженных сил. Лондон, например, за последние годы заключил такие соглашения с Токио и Канберрой.

Что касается восприятия проблемы «глобализации» мандата НАТО странами, расположенными в самой Восточной и Юго-Восточной Азии, то свою позицию они обозначают предельно четко. Появление альянса здесь никому (за исключением тех государств, которые стали ассоциировать себя с Евро-Атлантикой) не нужно и расценивается как вызов стабильности и безопасности.

«Мейнстримом» для стран Азии является не блоковая парадигма противостояния, а формирование широких пространств экономически устойчивого и безопасного развития, где все государства могли бы жить и работать на равноправной и взаимоуважительной основе в общем кооперационном поле. 

Вопрос: Сразу после январских выборов на Тайване на остров прибыла делегация США, сообщается о подготовке новых визитов. Как Вы расцениваете такие провокационные шаги США?

Ответ: Россия рассматривает подобные провокационные действия США как очередную попытку оказать дополнительное давление на Пекин.

Применительно к Тайваню западники формально признают принцип «одного Китая», но на деле подогревают сепаратистские настроения на острове, укрепляют его военный потенциал, осуществляют политические контакты и ведут взаимодействие по линии военных ведомств и спецслужб, поощряют воспитание молодого поколения в духе некой тайваньской самоидентичности, отрицающей принадлежность к китайской нации. При этом Вашингтон использует в своей работе с Тайбэем немало приемов, которые уже обкатаны на Украине. И хотя суть тайваньского вопроса и природа украинского кризиса кардинально отличаются, ключевой общий момент состоит в том, что американцы используют их как инструменты давления на Пекин и на Москву соответственно. 

Считаем урегулирование ситуации в Тайваньском проливе сугубо внутренним делом Китая. При этом отмечаем, что Пекин последовательно заявляет о приоритетности мирного объединения. Разумеется, и мы надеемся, что тайваньская проблема будет решена без ущерба для мира и стабильности в регионе.

Принципиальная позиция России по тайваньскому вопросу неизменна: исходим из того, что существует только один Китай, правительство КНР – единственное законное правительство, представляющее весь Китай, а Тайвань является неотъемлемой частью Китая. Такой подход закреплен в основополагающих межгосударственных российско-китайских документах и неоднократно подтверждался в двусторонних контактах на всех уровнях.

Вопрос: Лидер КНДР Ким Чен Ын заявил о готовности уничтожить столицы США и Южной Кореи, если те выберут военную конфронтацию с Пхеньяном. Как Москва расценивает риски полномасштабной войны на Корейском полуострове в обозримой перспективе?

Ответ: Российская сторона неоднократно била тревогу по поводу резкого роста напряженности и рисков прямого военного столкновения на Корейском полуострове. Предостережения руководителя КНДР следует рассматривать через призму беспрецедентной по масштабам военной активности США и их союзников в субрегионе. Вашингтон вместе с Сеулом и Токио в безостановочном режиме проводит совместные военные маневры, в том числе с задействованием американских стратегических средств, отрабатывая сценарии превентивных и «обезглавливающих» ударов по территории КНДР. Именно непрекращающиеся агрессивные провокации США вынуждают Пхеньян принимать меры по обеспечению собственной обороноспособности и безопасности. Стремление Запада возложить на КНДР вину за рост напряженности на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии в целом – не что иное, как давняя привычка валить «с больной головы на здоровую».

Полагаем, что настало время положить конец безответственной и взрывоопасной линии США, которые под вывеской «индо-тихоокеанских стратегий» стремятся подорвать независимое развитие стран региона и суверенное право их народов на сохранение и укрепление своей идентичности и выбор самостоятельного пути развития.

В стремлении удержать контроль над регионом за счет дестабилизации там обстановки США вовлекают своих союзников в различные схемы «расширенного ядерного сдерживания», уже предусматривающие совместное планирование применения ядерного оружия. Важно вовремя осознать опасность близорукого подхода к проблематике стратегической безопасности на Корейском полуострове. Если дело дойдет до реализации американских сценариев ядерного конфликта, то те страны, которые активно потворствуют в этом своему старшему союзнику, неизбежно станут первой жертвой его геополитических игр.

Вопрос: Продвигается ли вопрос с накоплением рупий на российских счетах в Индии? Предложили ли индийские партнеры варианты выгодно вложить эти средства?

Ответ: Накопление рупий не создает проблем для отечественных экономоператоров, напротив значительно расширяет их финансовые возможности. Эта валюта стабильна, является надежным инструментом хранения и приумножения капитала, все шире используется для международных расчетов, удобна для инвестирования в экономику Индии и ее региональных торговых партнеров. И, что немаловажно, в отличие от доллара и евро, ее курс достаточно устойчив и не является объектом спекулятивных манипуляций.

Что касается тиражируемой в СМИ темы о невысокой конвертируемости рупии, то это, как говорится, «дело наживное». Индийские власти предпринимают активные шаги по интернационализации собственной валюты в торговле с другими странами. Ее возможности на международном рынке будут только возрастать по мере усиления взаимной интеграции развивающихся экономик мира, в том числе стран-участниц БРИКС и ШОС.

По линии экономических ведомств двух стран ведется активное обсуждение вопроса о расширении спектра инвестирования рупийной выручки российских компаний. Не хотел бы пока раскрывать подробности. Но могу сказать, что перспективы открываются весьма интересные.

Вопрос: Возможно ли в будущем проведение очередного раунда переговоров глав МИД и Минобороны России и Индии в формате «2+2»?

Ответ: Как Вы знаете, пока состоялась только одна встреча в формате «2+2» – в декабре 2021 г. в Нью-Дели. Имеется общее понимание, что такие мероприятия весьма полезны, и они будут проводиться по мере необходимости и без формализованного графика. Могу сказать абсолютно точно – новая встреча не за горами.

Вопрос: Москва после ряда антироссийских шагов Токио объявила о прекращении переговоров по мирному соглашению. Посылает ли японская сторона сигналы о желании возобновить контакты по этому вопросу? На Ваш взгляд, насколько в обозримой перспективе реально возвращение к такому обсуждению?

Ответ: Прежде всего, хотел бы уточнить, что Российская Федерация вела с Японией переговоры не о мирном договоре как соглашении, которое заключается после завершения военных действий. Речь шла о современном основополагающем и всеобъемлющем документе о мире, дружбе и добрососедстве, призванном заложить фундамент для долгосрочного развития всего комплекса российско-японских связей, закрепить стремление сторон сближать подходы к ключевым международным и региональным проблемам, содержать взаимные гарантии неучастия во враждебных инициативах третьих стран.

Однако после начала специальной военной операции в феврале 2022 г. правительство Японии пошло на грубое попрание норм дипломатической этики и принципов межгосударственных отношений, взяв откровенно недружественный курс в отношении России. Принято уже более двадцати «пакетов» нелегитимных санкций. В стране целенаправленно разжигаются русофобские настроения, ведется антироссийская пропаганда на международных и региональных площадках. У дальневосточных рубежей нашей страны наращивается совместная с США и другими государствами-членами НАТО военная активность. В нарушение японских конституционных и законодательных ограничений оказывается политическая, экономическая и материально-техническая помощь киевскому режиму.

В сложившейся ситуации возвращение к диалогу по вопросу о вышеупомянутом договоре категорически невозможно. Наша позиция в полной мере отражена в заявлении Министерства от 21 марта 2022 г. В результате недальновидной политики японского правительства двусторонние отношения находятся на беспрецедентно для послевоенного периода низком уровне. Принципиальным условием начала движения к их нормализации является подкрепленный предметными шагами отказ Токио от враждебного курса в отношении России, а не какие-либо эфемерные «сигналы». До тех пор тем для серьезного политического обсуждения с Японией не видно.

Вопрос: Премьер-министр Монголии Л.Оюун-Эрдэнэ сообщил, что Улан-Батор занимается организацией трехстороннего саммита с Китаем и Россией в целях продвижения и расширения совместных проектов. Когда может пройти такой саммит?

Ответ: В нынешнем году исполняется 10 лет трехстороннему взаимодействию России, Китая и Монголии – первый саммит в данном формате состоялся «на полях» заседания Совета глав государств-членов ШОС в Душанбе в 2014 г.

Хотел бы особо отметить, что наши страны на сегодняшний день связывают двусторонние отношения всеобъемлющего стратегического партнерства. Полагаем, что в перспективе было бы целесообразным стремиться к такому же уровню и в трехстороннем формате, что потребует серьезной интенсификации взаимодействия в практической сфере, последовательного обогащения его новыми стратегическими задачами, совершенствования координации на международной арене и в региональных делах.

За минувшую декаду накоплен значительный опыт взаимодействия. Сформирована необходимая нормативно-правовая база.

В ходе второго саммита в Уфе 9 июля 2015 г. была одобрена Дорожная карта развития сотрудничества между тремя странами, которая во многом определяет характер и ключевые сферы российско-китайско-монгольского взаимодействия. В этот базовый документ заложен комплексный подход, охватывающий практически все ключевые сферы – политику, экономику, науку и технику, образование и культуру, внешнеполитические вопросы.

В Ташкенте в 2016 г. «на полях» очередной встречи на высшем уровне была подписана Программа создания экономического коридора Китай-Монголия-Россия. В ней зафиксированы основные направления трехсторонней кооперации в таких сферах, как транспортная инфраструктура, таможенное и карантинное администрирование, промышленность и инвестиции, защита окружающей среды, приграничное и межрегиональное сотрудничество. С учетом трансформирующихся в последнее время политических и экономических приоритетов уверен, что сопряжение трехсторонней Программы с работой в рамках ЕАЭС, а также с реализацией китайского проекта «Один пояс, один путь» и монгольской концепции «Степной путь» отвечает нашим общим интересам.

Удалось существенно продвинуться по согласованию вопроса практической реализации приоритетного проекта «Модернизация и развитие Центрального железнодорожного коридора», предполагающего комплексную модернизацию совместного предприятия АО «Улан-Баторская железная дорога». Предметно обсуждаются другие возможности для более полного задействования транзитного потенциала Монголии.

Придаем большое значение продвижению проекта строительства транзитного газопровода из России в Китай через территорию Монголии. Исходим из того, что эта важная монгольская инициатива носит взаимовыгодный характер и отвечает интересам всех партнеров.

Что касается упомянутого Вами предложения Премьер-министра Монголии Л.Оюун-Эрдэнэ, то в принципиальном плане мы поддержали идею проведения отдельной трехсторонней встречи глав правительств, хотя окончательное решение по срокам и месту пока не принято. Исходя из уже сформировавшихся традиций, могу предположить, что оптимальной площадкой для такого мероприятия могло бы стать, к примеру, очередное заседание Совета глав правительств государств-членов ШОС, которое запланировано на осень с.г. в Пакистане. Для этого, разумеется, потребуется решение всех трёх стран.

Вопрос: Как Вы считаете, могут ли в обозримом будущем в Азии появиться новые региональные объединения либо же новые форматы диалога России со странами региона?

Ответ: Страны Азии не гонятся за созданием новых региональных объединений. Ведется активная работа по сопряжению потенциалов уже имеющихся форматов и повышению их эффективности. Перспективы у данного процесса, на наш взгляд, хорошие.

Это показывают расширяющиеся связи между такими площадками, как ШОС, ЕАЭС, АСЕАН. За ними следуют Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии и Диалог по сотрудничеству в Азии. В прошлом году – фактически по рекомендации России – были установлены контакты между асеановскими механизмами и Ассоциацией регионального сотрудничества прибрежных стран Индийского океана (последовательно выступали за их налаживание с 2018 г.).

К вопросу учреждения дополнительных практико-ориентированных диалоговых и кооперационных форматов с государствами региона Россия подходит максимально прагматично и гибко, учитывая тот факт, что у ряда партнеров в АТР такой интерес имеется.