Обстановка в сфере безопасности в Ираке остается напряженной. Ее подпитывает сохраняющееся после свержения режима С.Хусейна размежевание общества по этноконфессиональному признаку, которое усилила навязанная США система квотирования при распределении властных полномочий. Она существенно маргинализирует суннитское меньшинство, способствуя активности местных экстремистских сил, что обусловливает периодически возникающую эскалацию насилия в Ираке.

Это не позволяет приступить к полномасштабному преодолению разрушительных последствий агрессии ИГИЛ в Ираке в 2014-2017 гг. и нанесенных этим экономических потерь, оцениваемых Багдадом в 88,2 млрд долл. США. Иракское руководство не в состоянии самостоятельно справиться со стоящими перед страной проблемами без интенсивной военно-политической и финансово-экономической иностранной поддержки.

В силу практиковавшегося боевиками ИГИЛ массового преследования  по религиозному признаку деградировала ситуация с положением этноконфессиональных меньшинств. К 2018 г. количество проживающих в стране христиан снизилось с 420 тыс. до 100-120 тыс. чел. Вместе с частью христианского населения на территорию Курдского автономного района (КАР) Ирака из занятых боевиками ИГИЛ районов бежали более 400 тыс. курдов-езидов. По оценкам ООН, в КАР находятся более 1,2 млн. беженцев и внутренне перемещенных лиц (ВПЛ) из центральных и северо-западных провинций при общей численности населения автономии 4,5-5 млн. человек.

Общее количество ВПЛ в стране снизилось до 1,8 млн. чел., статус беженцев имеют более 2 млн. чел., в т.ч. иракцы, бежавшие к родственникам в Иорданию, Турцию, Ливан и другие страны еще до вторжения ИГИЛ.

После 2003 г. Ирак подвержен периодическим политическим кризисам, когда по итогам очередных парламентских выборов новые органы законодательной и исполнительной власти формируются в течение
6-8 месяцев. Это демонстрирует неустойчивость политической системы страны, созданной при непосредственном участии США, и хрупкость ее этноконфессиональной структуры.

12 мая 2018 г. в Ираке при рекордно низкой явке в 44,5% (с 2003 г. она не опускалась ниже 60%) состоялись четвертые общенациональные парламентские выборы. На 329 мест в Совете представителей (парламенте) претендовали 6990 кандидатов, представляющих 87 политобъединений. Наибольшее количество голосов набрали шиитские коалиции, возглавляемые религиозно-политическим деятелем М.Садром, лидером народного (шиитского) ополчения Х.Амири, действующим премьер-министром Х.Абади, бывшими премьерами Н.Малики и А.Аляуи и религиозным деятелем А.Хакимом. Ведущие курдские партии – Демократическая партия Курдистана (ДПК) и Патриотический союз Курдистана (ПСК) – получили 23 и 17 мандатов соответственно. Но из-за возникшего между курдами раскола они не смогли сформировать единый парламентский блок, что ослабило позиции бывшего президента КАР М.Барзани в борьбе за должности в федеральных органах власти. Не смогли выступить единым фронтом и сунниты. Их представители вошли в состав различных, в т.ч. конкурирующих друг с другом коалиций и блоков.

Последующая за выборами острая внутриполитическая борьба за создание парламентского большинства в 165 депутатских мандатов, необходимого для формирования нового правительства, проходила при активном вмешательстве США и Ирана, вступивших в очередную схватку за влияние в Ираке. Спецпредставитель президента США при международной коалиции по борьбе с ИГИЛ Б.Макгурк поддерживал блок «Реформы и созидание» (Х.Абади, М.Садр, А.Хаким, и У.Нуджейфи), а командующий спецподразделениями «Кодс» КСИР Ирана, генерал К.Сулеймани – коалицию «Созидание» (Н.Малики, Х.Амири).

Вспыхнувшие в августе-сентябре 2018 г. в южных провинциях Ирака крупные волнения, вызванные развалом коммунального хозяйства и резким падением уровня жизни, быстро приобрели политическую антиправительственную окраску. На их фоне М.Садр разорвал союз с Х.Абади, обвинив его в игнорировании нужд населения. Это вынудило премьера отказаться от намерения занять свой пост повторно (к чему вели дело США), в результате чего верх взял блок  Н.Малики – Х.Амири.

По итогам последующих договоренностей им удалось провести 15 сентября 2018 г. на должность председателя парламента Мухаммеда Хальбуси (суннит, бывший губернатор провинции Анбар), а 2 октября
2018 г. – Бархама Салеха (курд, представитель ПСК, бывший премьер-министр КАР) на пост президента Ирака. Последний выдвинул приемлемую для США и Ирана кандидатуру А.Абдельмахди (шиит, ветеран иракской политики) на пост премьер-министра и поручил ему сформировать новый состав правительства.

24 октября 2018 г. депутаты утвердили в должности А.Абдельмахди и одобрили предложенный им список из 14 членов кабинета, включая министров иностранных дел, нефти и финансов. В последующие месяцы была утверждена бо́льшая часть состава правительства. При этом четыре министерских портфеля – обороны, внутренних дел, юстиции и просвещения – в настоящее время так и остаются вакантными ввиду продолжающихся межпартийных дискуссий по распределению постов в правительстве.

Ситуация в сфере безопасности остается тревожной. Начиная со второй половины 2018 г. в Ираке заговорили о феномене возрождения в стране группировки ИГИЛ, которая успешно адаптируется к новым условиям. Фактически боевики вернулись к прежней тактике борьбы с «шиитским  Багдадом», существовавшей до вторжения ИГИЛ в Ирак в 2014 г., активно используя «спящие ячейки».

В северо-западных провинциях Анбар, Найнава и Салахэддин, населенных арабами-суннитами, вооруженное насилие и террор приобрели системный характер. Регулярно происходят теракты в провинциях смешанного проживания (сунниты, шииты, туркоманы, езиды, христиане, курды и т.д.) Дияла и Киркук. Террористические нападения племенных суннитских образований, в т.ч. ассоциируемых с ИГИЛ, на представителей местной и федеральной власти, армейские и полицейские подразделения происходят практически на ежедневной основе. Общее количество боевиков – 1,5-2 тыс. человек. Эффективно используя свои СМИ, ИГИЛ навязывает местному населению мысль о своей непобедимости и мощи.

Наращиванию боевого потенциала джихадистов в Ираке способствует не только поддержка их действий суннитскими племенами и постоянная переброска подкреплений из Сирии, но и новые финансовые поступления от незаконной добычи и контрабанды нефти в провинциях Киркук, Салахэддин и Найнава. Контрабандные поставки сырья осуществляются в Курдистан, Иран и на местные нефтеперерабатывающие заводы.

Референдум о независимости в Курдском автономном районе Ирака (КАР) состоялся 25 сентября 2017 г. При явке в 72% подавляющее большинство (93%) высказалось «за». Голосование проходило и на т.н. спорных территориях, временно контролируемых курдами, но расположенных за пределами административных границ КАР (провинция Киркук и ряд районов в провинциях Найнава, Салахэддин и Дияла).

Форсирование вопроса о референдуме было обусловлено стремлением курдского лидера М.Барзани, президентские полномочия которого истекли в 2015 г., укрепить свои позиции в курдской среде и навязать Багдаду торг на выигрышных для себя условиях. Однако его действия встретили жесткую реакцию Багдада, неприятие со стороны Турции, Ирана, Сирии и всех арабских стран. Прохладное отношение к референдуму продемонстрировали США и Европа.     

Опираясь на позицию внешних игроков, Багдад аннулировал итоги референдума. Федеральный парламент уполномочил премьер-министра Х.Абади на принятие жестких мер по восстановлению конституционного порядка. Подразделения федеральной армии и шиитского ополчения фактически бескровно заняли «спорные территории», установив контроль над нефтепромыслами и ключевыми объектами инфраструктуры Киркука. Подконтрольные Патриотическому союзу Курдистана (ПСК) подразделения «пешмерга» оставили свои позиции, что было воспринято барзанистской Демократической партией Курдистана (ДПК) как предательство курдских интересов и обострило и без того сложные отношения между двумя партиями.  Багдад закрыл воздушное пространство КАР для международных рейсов с передачей под федеральный контроль аэропортов и погранпунктов, инициировал судебное преследование организаторов референдума.

Потеряв Киркук, автономия лишилась экономической базы своей государственности, и ее руководство пошло на попятную, приостановив действие итогов референдума (но не отменив их), чтобы вступить в переговоры с Багдадом на  условиях последнего.

В ходе состоявшихся в КАР в октябре 2018 г. парламентских выборов победу, как и ожидалось, одержали старейшие курдские политические силы ДПК и ПСК, занявшие по количеству членов регионального парламента первое и второе места соответственно. На фоне произошедшего между ними в 2017 г. раскола из-за потери Киркука, консультации между партиями о формировании нового состава регионального правительства продвигаются медленно. По состоянию на июнь 2019 г. региональным парламентариям при отсутствии представителей фракции ПСК удалось утвердить 28 мая 2019 г. на посту президента автономии бывшего премьер-министра КАР Нечирвана Барзани. При этом «патриоты» приняли участие в церемонии его инаугурации 10 июня 2019 г.

11 июня 2019 г. Н.Барзани по представлению регионального парламента автономии поручил формирование регионального правительства канцлеру Совета безопасности КАР, своему двоюродному брату Масруру Барзани. Новый состав кабинета министров должен быть представлен в
30-дневный срок.

Серьезных прорывов в отношениях Багдада с Эрбилем по состоянию на июнь 2019 г. не зафиксировано. Из положительных моментов – назначение на должность заместителя Премьер-министра, Министра финансов Ирака Ф.Хусейна (главы администрации М.Барзани), открытие в августе 2018 г. трассы Киркук-Эрбиль, остававшейся закрытой с октября 2017 г., и отложенный Багдадом судебный иск миннефти против Регионального правительства КАР относительно незаконной добычи и продажи курдами нефти в регионе.

Кроме того, нависшая надь Багдадом необходимость подчиняться антииранским санкциям США вынуждает иракское руководство прекратить поставки Тегерану киркукской нефти и начать переговоры с Эрбилем о возобновлении ее экспорта в Турцию через нефтепровод Киркук-Джейхан.

ВЫСКАЗЫВАНИЯ ПО ТЕМЕ